Сегодня стукнул ровно год, с тех пор как этот лохматый гибрид трактора и крокодила поселился с нами. Я твёрдо уверена, что Варька специально решила заболеть, чтобы ненароком не попасть в другую семью. В первый же визит в филиал мне понравилась ласковая пеструшка, и я попыталась привлечь к ней внимание общественности, чтобы скорее пристроить, т.к. Исаченко тогда категорически не разрешал мне брать вторую кошь. Но Варварка сумела решить этот вопрос в свою пользу.
До того момента, как я начала ее лечить – это было милейшее и ласковейшее создание, после первого же укола превратившееся в монстра, с которым не могли справиться порой и 4 человека.
Уже вся изрядно пожёванная, я, тем не менее, не оставляла попыток вылечить строптивицу, и Варвара решила применить еще одно оружие – впасть в депрессию. Она опять добилась своего - все уколы ей отменили.
Я тут же рьяно бросилась завоевывать утерянное доверие, но памятливая Варюшка с тех пор явно предпочитает мужские руки, которые не только не кололи ее, но даже боялись держать. А по ночам она спит со мной, видать исключительно из вредности, т.к. тушка у нее тяжелая, и похрапывает она с присвистом.
После полугода шипения и диких завываний Ариши, а также жалобных стенаний Варьки, они, постепенно перешли к вооруженному нейтралитету, а временами даже к мирному сосуществованию.
Вообще-то, Варвара своим тонким жалобным голоском способна растрогать сердце любого самого чёрствого бармалея. Но недавно нашла коса на камень. После нескольких порций сырой говядины, Варька решила, что именно это блюдо (особенно в сочетании с перепелиными яйцами) подходит ей больше всего и стала отказываться от всех других видов пропитания. Следом за ней и Ариша объявила бойкот любовно сваренному мной ливеру. Это издевательство над чувствами хозяйки длилось почти месяц. В результате похудели все трое, но Варька больше всех. И ей это определенно пошло на пользу - она стала еще активнее, игривее, веселее. Например, на днях по углу вскарабкалась и зависла вниз головой в арочном проходе на кухню.
Многие сочтут меня ненормальной, но я безумно этому рада, т.к. воспоминания о ее долгой неподвижности во время болезни еще не стерлись из моей памяти.
Теперь она гордо носит хвост баранкой, сметает им все со стола (стоя рядом на табуретке) и даже виляет им совсем не по-кошачьи. Первое время я недоумевала: чего она сердится и машет хвостом? Но оказалось, что это манера у нее такая, и вовсе она не сердится, а балдеет.
У этой пёстро-рыжей бестии есть еще одна смешная черта: стОит мне пойти под душ или залечь в ванне, как она начинает вопить под дверью благим матом. Полагаю, очень волнуется, что кормилицу смоет волной навсегда.
Ну, вот приблизительно так у кошатины сложилась жизнь, и мне страшно даже представить, что всё могло бы быть совсем по-другому.
.
